Материал Бена Линдберга на портале The Ringer переведён Сергеем Горбуновым. Подписывайтесь на телеграм-канал Сергея про студенческий американский футбол: t.me/four_horsemen_ncaaf

Стартовавший новый сезон Высшей Лиги принёс нам новый облик игры. Если вы следили за Весенними Тренировками или маркетинговой кампании Лиги, в которой упор был сделан на изменения правил, то вы знаете, что нас ждёт: ограничения на защитные перестроения, ограничения попыток пик-оффа, увеличенные базы и таймер, дающий 15 секунд на подачу при пустых базах и 20 секунд при наличии раннеров.

Последнее изменение самое заметное, и имеет самый предсказуемый (и желаемый) результат. В прошлом году таймер подачи сократил время матчей в младших лигах в среднем на 25 минут. Если этот результат будет повторён в регулярном чемпионате, то время игры вернётся к тому, что было лет сорок назад. «Таймер — это, безусловно, самое большое изменение, которое произойдёт в этом сезоне», — сказал месяц назад исполнительный вице-президент лиги Морган Суорд. — «Скажу больше, вероятно, это самое большое изменение в бейсболе, которое будет сделано в нашей жизни».

Принципиально введение таймера подачи должно уничтожить одну из основополагающих черт бейсбола: это спорт без контроля времени, что соответствует его историческому статусу развлечения. Но на практике это нововведение не кажется столь радикальным. На это есть четыре причины.

Во-первых, в лиге по-прежнему не используют часы так, как это делают в других видах спорта — точно отмеряя продолжительность игры. Таймер ограничивает время между подачами, но не количество подач, которое зависит от      количества иннингов, выходов на биту и числа бросков на один выход — эти величины неизвестны и теоретически бесконечны. Журналист Роберт Энджелл как-то заметил, что «время в бейсболе измеряется только в аутах». Теперь мы можем исправить эту фразу на «время в бейсболе измеряется в основном в аутах».

Во-вторых, я сказал, что бейсбол 2023 года будет не похож на себя прежнего, и это правда, если мы будем сравнивать его с 2022 годом. Но если всё пойдёт хорошо, то он будет похож на себя прежнего. «Изменения правил бейсбола “рефлекторно консервативны”», — писал Ричард Хершбергер в книге «Четвёртый страйк: эволюция бейсбола». — «Важно то, что игра изменилась, и авторы правил хотят вернуть её к прежнему состоянию». Лига не пытается открыть новые горизонты, вводя таймер. Она пытается сделать так, чтобы игры проходили и выглядели как раньше. «Защищайся как Оззи, беги как Рикки», — говорил Брайан Крэнстон в одном из рекламных роликов лиги о новых правилах, ссылаясь на пару легенд 1980-х. Эти меры призваны отменить изменения в той же степени, что и повлиять на них — вернуть традиционную защиту, украденные базы, высокий темп, которые отличали бейсбол тех лет, когда большинство его стареющих поклонников были молоды.

В-третьих, ограничение времени между подачами было введено в незапамятные времена, в 1901 году, если быть точным. Именно тогда Национальная лига (за которой вскоре последовала и Американская) приняла предписание: «Судья должен объявлять бол питчеру каждый раз, когда он задерживает игру, не бросая мяч отбивающему в течение более чем 20 секунд». Более века спустя, в 2006 году, когда игры в среднем длились на час дольше, чем в 1901, лига внесла поправку: «Когда базы не заняты, питчер должен ввести мяч в игру в течение 12 секунд после его получения». В этом году 15-секундный потолок менее строг. Другими словами, правила игры предусматривают наличие этого ограничения на протяжении большей части истории бейсбола. Единственная разница состоит в том, что в этом сезоне лига с большим запозданием решила им следовать.

В-четвёртых, день открытия сезона не стал первым случаем, когда таймер работал на играх Главной лиги бейсбола. На самом деле, подобные часы впервые появились на играх ещё до возникновения дивизионов и введения назначенного отбивающего. Таймер времени на подачу, возможно, самое большое изменение в бейсболе на нашем веку, но его происхождение уходит корнями в прошлое. И хотя концепция может показаться некоторым болельщикам новомодной или даже еретической, её внедрение запоздало на 60 или даже 120 лет.

Давайте отправимся в прошлое!

Когда-то давно, когда мир двигался медленнее, а бейсбол быстрее, скорость была одним из преимуществ этого вида спорта. «С того момента, как первый отбивающий занимает своё место и поднимает биту, в игре царит азарт и оживление, пока не будет сделан последний аут в девятом иннинге», — писала газета Brooklyn Daily Times в 1866 году, рассказывая о преобладании бейсбола среди других видов спорта на открытом воздухе. «Здесь нет затянутости, только активность от начала до конца; и если кто-то чувствует желание временно покинуть площадку, он обычно отказывается от него, особенно если это упорное соревнование, из страха пропустить какой-нибудь хороший момент или умное решение».

Толпа американцев, утверждал тот же автор, не может находиться в одном месте более двух часов без захватывающих развлечений; за столетия до появления смартфонов и TikTok американцы, очевидно, были «слишком меркантильными и импульсивными… чтобы не впасть в сонливость и недовольство от всего, что позволяет их природному пылу угаснуть даже на короткий промежуток времени». Отсюда их привязанность к бейсболу с его безумным темпом. «Короче говоря, — заключал автор, —игра подходит людям, а люди подходят ей». В те времена это было именно так. Темп игры устраивал и некоторых иностранцев. «В бейсболе действие происходит непрерывно и быстро», — восхищался один англичанин в 1874 году. Другой житель Лондона отмечал: «Это быстрая игра, полная перемен и волнений, и ничуть не утомительна». Правда, британцы сравнивали её с крикетом.

«В бейсболе XIX века постоянно что-то происходило, и игроки и болельщики всегда были начеку», — пишет Питер Моррис в книге «Игра дюймов». Как мы перешли от стремительного бейсбола 1860-х к бесконечному затяжному матчу, в 1989 году описанному в романе Джона Ирвинга «Молитва об Оуэне Мини»? «Бейсбол, на мой взгляд, скучен», — говорит рассказчик Ирвинга Джон Уилрайт, сетуя на паузы между подачами. «Это игра, в которой много ожидания; это игра со всё более обострённым ожиданием всё более ограниченных действий». Вот вам обескураживающий факт: в 2022 году игры Главной лиги бейсбола шли почти на 20 минут дольше, чем в то время, когда была опубликована книга Ирвинга. Быть может, таймер времени на подачу вернёт нас от «Манибола» хотя бы к «Миниболу»?

Отсутствие хронометража в бейсболе сделало его уязвимым перед энтропией, игроманией и попытками затягивать игру. Рутинные задержки и таймауты множились из-за растущих ставок и сложности игры — замены, сигналы и их кража, игроки искали любую возможность для тактических хитростей. Точно так же питчеры постоянно проверяли на прочность правила выполнения подач, постепенно поднимая руки всё выше, раздумывая бросать в последний момент, пряча мяч и сбивая тайминг отбивающим. Когда ампайры смирились и разрешили бэттерам, находящимся в невыгодном положении, брать паузы, те начали медлить. Эта возня в боксе помогала им повысить эффективность, что направило темп игры по скользкой дорожке. Количество страйкаутов со временем начало расти отчасти потому, что у питчеров было больше стимулов делать их, чем у отбивающих их избегать. У всех на поле есть веские причины играть медленно, поэтому матчи становились всё длиннее, а судьи не были наделены полномочиями, не имели соответствующего оборудования и не были мотивированы торопить бейсболистов.

В «Четвёртом страйке» Хершбергер утверждает, что продолжительность игры (наряду с колебаниями результативности и перегруженностью ампайров) является одной из главных движущих сил изменения правил: «Мы думаем об этом как о современной проблеме, но это было проблемой на протяжении всей истории игры». Уоки и страйкауты были придуманы для того, чтобы сократить количество бесконечных эт-бэтов. Тактика затягивания времени распространялась и стала особенно популярной перед началом сезона 1901 года. Тогда вступил в силу ряд изменений, повышающих темп игры, включая беззубое правило 20 секунд. «Тактика безделья, которой потворствовали в последние годы… не будет терпима впредь», — писал один из современников. Разумеется, так и было, и жалобы продолжали поступать.

У нас нет подробных данных о продолжительности игр XIX века, но мы знаем, что в 1901 году средняя продолжительность 9-иннингового матча составляла примерно 1 час 47 минут. Хотя после этого время игры начало увеличиваться, оно всё ещё не превышало двух часов до 1944 года. Как писал Билл Джеймс: «Примерно до 1945 года в бейсболе были часы. Они назывались солнечными». До того, как в бейсбол начали играть вечерами, судьи и игроки должны были торопиться, чтобы успеть закончить матч. Конечно, иногда это не удавалось, но какое-то давление в пользу быстрой игры оказывалось. Искусственное освещение устранило большую часть этого давления, оказав, по словам Морриса, «драматический эффект».

Потребовалось двадцать пять лет, чтобы средняя продолжительность игры увеличилась с двух часов (в 1935 году, когда состоялась первая вечерняя игра в лигах для белых) до двух с половиной часов (в 1959 году). Затем потребовалось ещё полвека, до 2014 года, чтобы оно выросло ещё на 30 минут и впервые достигло трёх часов. Данные Retrosheet о продолжительности матчей доступны вплоть до 1930 года. Как видно из приведённого ниже графика, в 1950—1960-х годах наблюдалось гораздо большее в процентном выражении увеличение игрового времени по сравнению с 1930-ми. Электричество лишило бейсбол энергичности.

Не случайно именно во время этого пика в начале 1960-х годов родился таймер, отсчитывающий время на подачу.

К весне 1950 года руководители бейсбола признали, что игры стали слишком медленными — в среднем 2 часа 19 минут на девять иннингов — но консенсуса по поводу исправления этого достичь не удалось. «Сокращение времени матчей зависит от самих питчеров и игроков», — сказал президент Американской лиги Уилл Харридж, уверяя, что уменьшения игрового времени не будет. Глава Национальной лиги и будущий комиссар Форд Фрик тоже умыл руки: «Кто заставит питчера торопиться, когда это его хлеб с маслом?» Очевидно, что обе лиги не собирались этого делать.

Уже в 1901 году было ясно, что правило 20 секунд ничего не даст без каких-либо средств, обеспечивающих его выполнение. «Если не будет официального хронометриста, как на боксёрских поединках, трудно понять, как можно точно определить 20 секунд», — писала газета Pennsylvania’s Evening Report. Автор добавлял, что «время стало настолько важным фактором, что в будущем каждый ампайр должен будет носить с собой не только свод правил, но и секундомер».

Ветеран журналистики и будущий член Зала славы Генри Чедвик относился к правилу 1901 года с большим пренебрежением. «Я не думаю, что его можно практически применять с пользой», — говорил он. Последующие пятьдесят лет доказали его правоту.

В 1955 году — через год после появления таймеров в НБА — Комитет по правилам игры попросил судей обеих лиг «использовать секундомер во время весенних сборов, чтобы проверить, сколько раз питчеры не делают подачу в течение 20 секунд при пустых базах». Предположительно, ограничение было ужесточено с 20 секунд после «занятия позиции для подачи» до 20 секунд с момента получения мяча. Но это мало что изменило: при отсутствии ограничений в ситуациях с раннерами на базах и нежелания тщательно контролировать время, нарушения фиксировались нечасто.

В 1957 году ампайры стали уделять больше времени правилу 20 секунд, но к стандартам всё равно относились не слишком серьёзно. «Это практический вопрос судейства», — сказал ампайр Эдди Роммел, объясняя, почему он не пользуется секундомером. Ему вторил судья Ларри Нэпп: «Я пользуюсь собственными суждениями». Но один из руководителей тех лет знал, что это не сработает, и выступал за комплексное решение. Им был Хэнк Гринберг, генеральный менеджер «Кливленда». В марте 1957 года руководитель ампайров Американской лиги отмахнулся от его идеи: «Гринберг хотел установить большие 20-секундные часы на всех стадионах, но нам это не понадобится». Если бы он добился своего тогда, график игрового времени, приведённый выше, мог выглядеть совсем по-другому.

В 1960 году деловой партнёр Гринберга и будущий член Зала славы Билл Век из «Чикаго Уайт Сокс» представил установленное на «Комиски-парк» «взрывающееся табло». У него была скрытая функция: таймер отсчёта времени на подачу, который Век назвал «питчометром». «Когда стрелка достигала отметки в 20 секунд, включалась сирена, которая гарантированно заставляла подпрыгнуть любого питчера и приводила в ужас влюблённых в отелях в центре города», — писал Век в своей книге «Справочник дельца». — «Если повезёт, это даже могло привлечь внимание ампайра к нарушению правил». Удача ему не сопутствовала. Проблемы со здоровьем через год вынудили его продать команду, прежде чем он смог добавить «питчометр» в длинный список своих публичных трюков. «Я так хотел получить от него максимальную выгоду, что не получил вообще никакой», — писал Век.

Затея Века с часами провалилась, но 1962 год стал переломным. В январе Раймон Дюмон — президент Национального бейсбольного конгресса, объединявшего любительские и полупрофессиональные лиги — объявил, что на двадцать восьмом турнире организации, который пройдёт в августе в Уичито, будут использованы 20-секундный таймер времени на подачу и 90-секундный для отсчёта паузы между иннингами. Эти таймеры, установленные на табло компанией Timex, подавали сигнал автоматически в заданное время. Дюмон подсчитал, что эти таймеры позволят сократить время матчей на 20—30 минут. После начала работы они вызвали восторженные отзывы и, по словам Дюмона, действительно сократили время игры на 25 минут. По крайней мере, до тех пор, пока одним дождливым вечером не случилось короткого замыкания. Не остановившись на этом, Дюмон предсказал, что в следующем сезоне большинство профессиональных лиг перейдут на использование часов, и что посещаемость вырастет на 20 %. В этом он ошибся, но прав был в другом: «Правила просто не будут работать, пока не будут применяться наказания».

Национальный бейсбольный конгресс, возможно, стал первым, кто объявил об использовании таймеров, но не был первым, кто ими пользовался. Перед стартом сезона 1962 года президент Лиги Тихоокеанского побережья Дьюи Сориано объявил, что правило 20 секунд будет строго соблюдаться. В большинстве стадионов лиги судья на третьей базе отслеживал время по секундомеру, но клубы «Портленд Биверс» и «Спокан Индианс» установили специальные часы. Генеральный менеджер «Портленда» Билл Сейлс считал, что «часы привнесут в игру немного шоу». Его коллега из «Спокана» Спенсер Харрис не был поклонником правила 20 секунд, но заработал на этом, продав права на спонсорскую поддержку установки таймера за 2500 долларов.

Ветераны бейсбола выражали своё презрение. Член Зала славы, директор фарм-системы «Джайентс» и бывший питчер Карл Хаббелл заявил от имени будущих поколений скептиков: «Идея абсолютно глупа. Это худшее, что могло случиться с бейсболом. Одно из преимуществ игры в том, что в ней нет времени». Часы в Спокане, управлявшиеся из ложи прессы диктором, работали не очень хорошо. Они не были готовы к первому матчу, на втором у них перегорел предохранитель, и они редко, если вообще когда-либо, ловили нарушителя правил. В матче «Портленда» и «Ванкувера» таймер дважды доходил до нуля, но судья не объявлял бол. Несмотря на то, что по состоянию на конец мая не было вынесено никаких наказаний, Сориано утверждал, что время игр сократилось на 15 минут.

В 1963 году — когда в Главной лиге бейсбола расширили зону страйка, чтобы сократить продолжительность игр и снизить влияние нападения, что сработало слишком хорошо — таймер был введён в Техасской лиге уровня AA, объединявшей шесть команд. Но так как часы простаивали, когда на базах находились раннеры, наказаний выносилось мало. Судьи принимали нововведение неохотно, болельщики быстро потеряли к нему интерес, а сами механизмы часто ломались. «Каждый раз, когда мы запускали часы, счёт за ремонт составлял 50 долларов», — жаловался один генеральный менеджер. Был и другой пример — команда «Квад-Ситиз Энджелс» из Лиги Среднего Запада успешно использовала таймер до конца десятилетия.

Несмотря на неоднозначные результаты экспериментов в младших лигах, в 1965 году таймер попал и в Главную лигу бейсбола. Произошло это благодаря владельцу «Атлетикс» Чарли Финли, неутомимому экспериментатору, эксцентричному предшественнику «Саванны Бананас». В апреле 1965 года Финли объявил, что установит разработанные Дюмоном часы на Муниципальном стадионе во время серии против «Янкис». Своё обещание он исполнил и, хотя часы были для показухи — сирена была выключена, а наказания не применялись — они выявили 33 нарушения правил в двух последних играх серии. «Настоящая проблема Финли, — сказал один из современников, — в том, что его собственные питчеры рано или поздно тоже должны были бросать мяч». «Атлетикс» были слабой командой, но Финли нравился таймер. В течение нескольких недель, когда он работал, по словам Sports Illustrated, «он был столь же популярен у судей, что и фол-тип».

Уверенный в себе Дюмон теперь предсказывал, что через два года его часы появятся на каждом стадионе в лиге.

Это тоже могло произойти — если не через два года, то через четыре, и если не на каждом стадионе, то хотя бы в Американской лиге. В 1969 году бейсбол приходил в себя от низкой результативности «Года питчера», приведшего игру в эпоху экспериментов. Зона страйка была уменьшена, высота горки снижена, появились дивизионы и плей-офф. Но что-то всё равно было не так: «Бейсболу не хватает непрерывного действия, как футболу или баскетболу, где это действие строго ограничено часами», — отмечалось в одной пессимистичной статье. Возможно, часы могли бы помочь.

На зимних встречах перед стартом сезона 1969 года Американская лига решила установить «питчометры» — термин Века — на каждой арене. «Да, чёрт возьми!» — сказал менеджер «Сенаторз» Тед Уильямс. — «Я думаю, это здорово». Однако не успела новость об этом разойтись, как президент лиги Джо Кронин отозвал решение, объяснив, что таймер будет установлен лишь на нескольких стадионах, а на других за временем будет следить ампайр на третьей базе при помощи секундомера. Национальная лига планировала лишь призвать своих судей использовать правило без электронных приспособлений. Позднее Кронин объяснил, что хотя он «загорелся этой идеей», реакция, полученная на его объявление, была «настолько резкой», что он решил сделать использование таймеров добровольным. По сути, он уступил, хотя уровень его поддержки всё ещё превосходил тот, которым пользовался президент Национальной лиги Уоррен Джайлс, опасавшийся, что «как только часы дойдут до 15 секунд, питчер начнёт торопиться, что лишит его эффективности и разрушит темп игры».

Инициатива Американской лиги всё ещё ограничивалась ситуациями с пустыми базами, а применение таймеров не вызывало доверия, но три команды согласились придерживаться первоначального плана по их установке на табло: «Кливленд», «Уайт Сокс», где всё ещё стоял таймер Века, и «Балтимор». «Насколько нам известно, таймер будет использоваться весь сезон», — сказал вице-президент «Ориолс» по коммерческим вопросам Джек Данн в январе 1969 года. Данн был сторонником устранения длительных пауз в игре, и позаимствовал старый слоган из рекламы сигарет, чтобы сформулировать свою позицию по поводу времени и темпа игры: «Дело не в том, как долго вы это делаете, а в том, как вы делаете это долго».

Часы «Ориолс», изготовленные компанией Longines, впервые были установлены во время весенних игр в Майами. Когда их привезли, в комплекте отсутствовало несколько важных деталей. Затем возникли технические проблемы — обычная тема в эпоху, когда устройства с тактильной обратной связью, которые будут носить ампайры в этом году, казались фантастикой. Радиоуправляемый таймер, установленный на 20 секунд, перепрыгивал на 50 каждый раз, когда над стадионом пролетал самолёт — а по подсчётам журналистов балтиморской газеты Evening Sun происходило каждые 20 секунд. Автор статьи даже предлагал засекать время подачи не по часам, а по самолётам. Таймер также был подвержен помехам от раций полицейских автомобилей. Изменение радиочастоты устранило эти проблемы, но неисправности задержали дебют часов в регулярном чемпионате. В конце концов, таймер был запущен, но в опубликованном отчёте говорилось, что время начинали отсчитывать только после того, как питчер получал от кэтчера знак. В результате «таймер ни разу за вечер не дошёл до 10 секунд», оставив публику без «громкого звука, похожего на горн, и мигающих огней».

До 25 апреля Данн лично дежурил на часах на восьми домашних играх «Ориолс», запуская неофициальный таймер по сигналу судьи на второй базе, который вёл официальный хронометраж по секундомеру. Данну удалось поймать всего одного нарушителя — Фрэнка Бертайну из «Сенаторз» — и судья не наказал его.

К концу июля использование таймера было прекращено, его дисплей мрачно темнел на табло. Несмотря на всю предсезонную шумиху по поводу секундомеров и часов, игры Американской лиги в 1969 году были немного длиннее, чем в Национальной. «Наверное, трудно выбросить часы за 20 тысяч долларов в мусорное ведро», — подшучивало агентство Associated Press. История о часах Longines на стадионе «Ориолс» сохранилась благодаря страничке из программы от 7 августа 1969 года, дающей нам представление о том, как они работали в те несколько месяцев.

В начале 1970 года Дюмон заявил, что поменяет настройку своего таймера на 18 и 75 секунд. Комиссар Главной лиги бейсбола Боуи Кун узнал об уверенности Дюмона в отношении часов и попросил своего помощника связаться с ним. «Комиссар считает, что мы должны что-то предпринять, чтобы сделать бейсбол быстрее», — сказал помощник. Дюмон просмотрел расписание весенних матчей, чтобы выбрать один для демонстрации своего таймера. Возможно, это был бы прорыв.

Прорыва не случилось. Общее помешательство на часах 1960-х годов сошло на нет быстрее, чем энергия поколения цветов. На зимней встрече в декабре 1970 года Комитет по правилам отклонил целый ряд предложений, некоторые из которых были опробованы в младших лигах, а некоторые существовали лишь в живом воображении Финли: цветные базы и фол-линии, расширенные фол-линии, автоматические умышленные уоки, различные варианты предшественников назначенного отбивающего и таймер 20 секунд на подачу. Мечта о часах в лиге умерла. Спустя несколько месяцев умер и Дюмон.

Прошло так много времени с тех пор, когда таймер впервые появился под солнцем на играх Главной лиги бейсбола, что немногие болельщики вообще знают о нестабильных, но многообещающих предшественниках модернизированной системы, которую мы увидим в этом сезоне на каждом стадионе в лиге. Я спросил нескольких игроков «Ориолс» 1969 года, помнят ли они о часах, которые работали в начале сезона, принёсшего им 109 побед. «Честно, я не помню ничего, что было бы с ними связано», — сказал Эдди Уотт. Дэйв Леонард вообще был «шокирован», услышав об этом, но добавил: «Для меня это не было проблемой, я любил брать мяч и сразу же отправлять его обратно». Он же посоветовал мне спросить Джима Палмера, который «может вспомнить, что он ел двадцать лет назад». Но и Палмер, ничего не забывающий член Зала славы, сказал: «Я действительно не помню ничего о том, чтобы в 1969 году у «Ориолс» был таймер для подач». Ближе всего к идентификации часов я подошёл благодаря смутному воспоминанию аутфилдера Мерва Реттенмунда: «Они пытались ускорить игру… Единственное, что я помню, так это разговоры о том, сколько секунд они сэкономили. Время матчей в любом случае не сократилось». Я согласен с ним.

После провала первой попытки внедрить таймеры потребовалось сорок лет, чтобы эта идея вновь обрела популярность. За долгое время без часов время матчей в лиге выросло на целых 40 минут по сравнению с 1970 годом, а паузы между подачами стали заметно длиннее. Несмотря на обострение кризиса, потребовалось более десяти лет — больше, чем первое знакомство игры с этой технологией — чтобы таймеры разной степени агрессивности проникли в студенческий бейсбол, независимую Атлантическую лигу, игры фарм-клубов, весенние тренировки и, наконец, в регулярный чемпионат Главной лиги бейсбола. Благодаря неспешному внедрению, таймер популярен среди болельщиков и знаком игрокам. Некоторые изменения, как и некоторые бейсбольные матчи, требуют непостижимо много времени.

Один из уроков этой истории состоит в том, что если игру не контролировать и не направлять, то она превратится в тыкву. Люди жалуются, что бейсбольные матчи становятся длиннее почти столько же времени, сколько спорт существует. В 2023 году этого не произойдёт, что станет долгожданной победой, одержанной благодаря с огромным трудом приобретённому знанию того, что правила не стоят бумаги, на которой они написаны, если они не разработаны тщательно, не применяются последовательно и не обеспечиваются руководителями.

Таймер не повернёт время вспять. Сейчас больше фолов, чем раньше, больше питчеров, больше рекламы. Чем больше подач, тем больше секунд можно сэкономить, сократив время между ними, но нет способа запихнуть бейсбол обратно в рамки XIX века. Да в большинстве случаев нам этого и не захочется. В игре много хорошего, что требуется просто отполировать.

Таймер может стать смазкой для шестерёнок бейсбольного механизма. Ответ на вопросы, связанные с длительностью и темпом игры, был найден давно, и ждал своего часа гораздо дольше, чем 20 секунд. И это заставляет задуматься о том, какие ещё варианты решения других проблем бейсбола ждут своей очереди, пока часы продолжают тикать.