Джонни Майз не был избран в Зал славы Ассоциацией бейсбольных журналистов Америки. Честно говоря, он и близко не подбирался к тому, чтобы быть избранным. Его лучшим результатом стали 43,6 % голосов в 1972 году. Это был период, который можно назвать тёмной эпохой голосований. Казалось, что журналисты не хотят видеть в Зале славы вообще никого.

Даже Йоги Берра не был выбран первым голосованием. Серьёзно? Йоги Берра?

В период с 1957 по 1971 год члены Ассоциации проголосовали за избрание всего девяти игроков. И то ворчали, что это слишком много. Их вполне устроили бы Боб Феллер, Тед Уильямс, Стэн Мьюсиал и Рой Кампанелла — они попали в Зал славы легко. Джеки Робинсона тоже выбрали с первого раза, но с перевесом всего в пять голосов.

Остальные четверо — Даки Медуик, Ред Раффинг, Люк Эпплинг и Лу Будро — оказались избраны только потому, что представители Зала славы настаивали на голосовании хоть за кого-нибудь. Журналистов фактически заставили проводить второй тур, настолько плохо всё было.

Сейчас есть те, кому нравится такой подход, кто считает, что стандарты Зала славы действительно должны быть высочайшими, только для настоящих легенд. В теории это прекрасно. Но на самом деле Ассоциация тогда нанесла ущерб Залу славы. На это есть две причины.

Во-первых, их нежелание голосовать за кого-либо злило представителей Зала славы, нуждающегося в постоянном притоке новых членов. Они не хотели позволить журналистам просто закрыть это место. Поэтому были созданы комитеты ветеранов, которые в те же годы избрали аж 36 человек, включая некоторых из самых сомнительных членов Зала славы. Год, который рассказывает эту историю — 1971. Журналисты не голосовали ни за кого — ни за Берру, ни за Майза, ни за Дюка Снайдера.

В том же году комитет ветеранов выбрал Руба Маркварда, Чика Хэфи, Дэйва Бэнкрофта, Харри Хупера, Джейка Бекли, Джо Келли и бывшего руководителя «Янкис» (до последнего отказывавшегося подписывать контракт с чернокожим) Джорджа Уайсса.

Журналисты считали, что они защищают Зал славы так же, как авторы Сухого закона думали, что защищают американские ценности. Но на самом деле они лишь открыли заднюю дверь.

Во-вторых, в своём протесте журналисты упустили из виду настоящую легенду — Джонни Майза. По моему мнению, это одна из двух грубейших ошибок в истории голосования членов Ассоциации бейсбольных журналистов Америки (вторая будет в этом списке чуть позже) и настоящий позор.

Насколько хорошим бьющим был Майз? Он был хорош, как Лу Гериг. Он был Стэном Мьюсиалом. Он был хорош как Мел Отт, Фрэнк Робинсон, Джо Ди Маджо, Альберт Пухольс. В истории бейсбола есть один игрок, всего один, который за сезон выбил более 50 хоум-ранов и получил менее 50 страйкаутов. Это был Джонни Майз в 1947 году.

И сделал он это в возрасте 34 лет, вернувшись с войны.

Майза прозвали «Большим котом». Он любил говорить, что получил это прозвище в младших лигах от одного из партнёров, который восхищался тем, как он ловит мячи на первой базе, как большой кот. Другие говорили, что прозвище Майзу дали из-за его медлительности. Как бы то ни было, Большой кот вырос в Деморесте, крохотном благоразумном городке на северо-востоке Джорджии.

Один тривиальный, но забавный факт заключается в том, что Майз имел родственные связи с двумя колоссами бейсбола того времени — Таем Коббом и Бейбом Рутом. Он приходился дальним родственником Коббу, а его двоюродная сестра Клара Мэй Мерритт вышла замуж за Рута.

Поначалу Майз не был бейсболистом. Его спортом был теннис. Мы много слышим о бейсболистах, которые блистали на футбольных полях или в баскетбольной команде. Теннис — это необычно. Майз играл в него замечательно, у него была необыкновенная зрительно-моторная координация. Он с гордостью рассказывал о том, как долго мог выдерживать темп, отбивая отскакивавший от стены сарая мяч при помощи метлы. У него не было сомнений, что именно эти тренировки сделали его великим отбивающим.

После того, как он вырос на несколько дюймов и набрал двадцать килограммов, его начали брать в бейсбольную команду. В пятнадцать лет, сразу после поступления в старшую школу, Майз уже играл за местный Пидмонт-колледж. Ещё через два года Фрэнк Рикки — брат Бранча и скаут «Кардиналс» — увидел одну из игр с его участием и сразу же предложил контракт.

Майз умел бить так, как мало кому удавалось. Так как же журналисты умудрились проглядеть его? Отчасти потому, что Майзу всегда не хватало времени. Сначала он подписал контракт с «Кардиналс», что отложило старт его карьеры как минимум на три года. Майз блестяще играл в младших лигах, но он был первым базовым, а на этой позиции у «Кардиналс» играл Риппер Коллинз. Он был лучшим слаггером Национальной лиги в 1934 году, и путь для Майза был закрыт настолько, что клуб согласился продать его в «Цинциннати Редс».

Но Майзу опять не повезло. Незадолго до обмена он сильно потянул паховую мышцу. Оказавшись в тренировочном лагере, он едва мог взмахнуть битой. Перед стартом сезона 1935 года «Редс» вернули его обратно «Кардиналс», как бракованный товар.

Это был не лучший ход «Цинциннати».

Майз восстановился и в 1936 году наконец попал в состав «Кардиналс». Ему было 23 года. В дебютном сезоне он отбивал с эффективностью 32,9 %, его показатель слаггинга составил 57,7 %. Это убедило клуб обменять Коллинза и сделать Большого кота своим основным игроком первой базы.

По ходу следующих шести сезонов его эффективность на бите составила 33,2 %. В разное время он лидировал в лиге по даблам, триплам (несмотря на свою известную медлительность), хоум-ранам (дважды), показателю отбивания, общему числу баз (трижды), показателю слаггинга (четырежды) и RBI (два раза). Он дважды становился вторым в голосовании, определявшем MVP лиги, один раз уступив питчеру «Редс» Баки Уолтерсу, а в другой — первому базовому «Редс» Фрэнку Маккормику.

Если бы в те годы лигу выиграли «Кардиналс», а не «Редс», обе награды тоже вероятно достались бы Майзу.

Он был виртуозом игры на бите в прямом смысле слова. Майз прославился тем, что использовал разные типы бит для разных ситуаций. Он предпочитал лёгкую против мощных подач, и тяжёлую против тех, кто бросал с меняющейся скоростью. Ему нравилось пользоваться лёгкой битой в концовках игр, особенно в жаркую погоду, и тяжёлой в холодные дни, особенно в первых иннингах.

Дошло до того, что у Майза было так много бит — сезон 1940 года он начал с 43 битами — что работники клуба начали жаловаться, что они не могут возить всё это. На это Майз ответил: «Как же я буду работать без своих инструментов?»

* В 1950 году Майз предложил Филу Риззуто использовать более тяжёлую биту. Он забрался в собственную коллекцию, достал одну из бит и дал её Скутеру, который после окончания войны отбивал на уровне примерно 26,5 %. Довольно неожиданно Риззуто повысил эффективность до 32,4 %, получив приз MVP лиги. Когда его спросили, что помогло изменить ситуацию, он ответил: «Я начал пользоваться битами Джонни Майза».

В декабре 1941 года — через четыре дня после нападения на Перл-Харбор — менеджер и легенда «Джайентс» Мел Отт организовал сделку, чтобы заполучить Майза. Он влюбился в его стиль и подход к игре; Большой кот напоминал Отту его самого. В 1942 году в составе «Джайентс» Майз стал лидером лиги по RBI. А затем он на три с половиной года ушёл служить на флот.

Ещё один момент, из-за которого его величие прошло мимо других. Когда говорят о великих игроках, потерявших лучшие годы из-за войны, Джонни Майза часто забывают. Если бы не война, он, возможно, приблизился бы к 500 хоум-ранам и другим выдающимся показателям.

После возвращения он был всё так же хорош. В 1947 году Майз провёл свой выдающийся сезон с 51 хоум-раном и 42 страйкаутами. Он также лидировал в лиге по количеству набранных ранов и RBI. А голосующие отдали награду MVP бостонцу Бобу Эллиотту, у которого не было столь хороших результатов, но был лучший средний показатель отбивания.

* Это отступление от темы, но интересное. Эллиотт стал первым третьим базовым, получившим награду MVP. Шесть лет спустя Эл Розен стал первым третьим базовым, признанным самым ценным игроком в Американской лиге. Третья база была самой игнорируемой позицией в бейсболе с самого начала.

В 1948 году Майз снова возглавил лигу по количеству хоум-ранов, опередив преследователей на один. Этот один хоум-ран имел большое значение, потому что не позволил Стэну Мьюсиалу стать обладателем Тройной короны в лучшем своём сезоне. Майз стал вторым после Мьюсиала по числу RBI, показателям слаггинга, OPS и WAR, а также общему количеству баз.

И тут случилось безумное — «Янкис» купили Майза за 40 тысяч долларов. Это было безумием, потому что никто даже не догадывался, что «Янкис» интересовались им. Даже менеджер клуба Кейси Стенгел сказал: «Для меня это новость. Я не знаю, что буду с ним делать».

В конце концов Стенгел понял, что нужно делать: Майз стал лучшим запасным «Янкис». В Мировой серии 1949 года против «Бруклина» Стенгел выпустил его пинч-хиттером в девятом иннинге третьей игры при счёте 1:1. Майз выбил сингл вправо, набрав два RBI, а «Янкис» выиграли матч и серию.

Так было и дальше. В 1950 году Майз выбил 25 хоум-ранов, хотя играл за «Янкис» нерегулярно. В 1952 году, в другой Мировой серии против «Бруклина», он заработал показатель отбивания 40,0 % с тремя хоум-ранами в пяти играх. В 1953 году, в возрасте сорока лет, Майз принял участие в своём последнем Матче всех звёзд.

О Майзе было написано два довольной известных куплета. Я думаю, что стихи известны, так как его фамилия хорошо рифмуется. Первый появился в заголовке в газете Boston Traveler и был анонимным:

Критиковать Майза неразумно

Его бита даёт ему лучшие ответы

Второй был написан известным в то время журналистом Дэном Паркером. Он написал его перед Мировой серией 1953 года.

Руки больше нет, ног тоже

Но только не глаз, Майз, только не глаз

Есть замечательная история. В третьем матче Карл Эрскин из «Доджерс» сделал рекордные для той серии четырнадцать страйкаутов. Майз не мог в это поверить. Всю игру он кричал партнёрам по команде: «Почему вы машете на этот жалкий неумелый керв?»

Но когда в девятом иннинге остался один аут, Майза выпустили на поле пинч-хиттером. И… Эрскин сделал ему страйкаут своим жалким кервом.

«Отличный аут», — сказал питчер «Доджерс».

Билл Джеймс писал о странности того, что Майз заработал свою славу не как один из величайших отбивающих в истории, а как пинч-хиттер «Янкис», когда его бита уже не была грозной. Но это опять вопрос времени. Будучи уважаемым ветераном, он пять раз выиграл Мировую серию, и люди знали о нём.

Но затем слишком многие забыли о молодом Джонни Майзе. В 1981 году комитет ветеранов наконец избрал его в Зал славы. Майз испытывал некоторую горечь от того, что его игнорировали, но в целом относился к этому спокойно. Когда он наконец поднялся на трибуну в Куперстауне, он сказал: «У меня была готова речь. Но за прошедшие двадцать восемь лет я её потерял».