Четвертая часть
В завершение своих письменных показаний в поддержку Корбачо (и против Пуига), Йуниор Деспайне сообщает: «Я обеспокоен, что со мной что-то может произойти из-за моего содействия следствию». Подъезжая к таунхаусу, который Деспайне снимает в иммигрантском пригороде к западу от Маленькой Гаваны в Майами, я все думал: насколько инстинктивно 26-летний боксёр отреагирует на незнакомца у своей двери.
Я открыл калитку террасы, взгляд упал на пару гантелей, затем — я постучал. Когда дверь открылась, было сложно понять, кто из нас больше удивился: Деспайне был более высокой и худой версией Пуига, примерно на дюйм выше и на килограмм легче, с ладонями огромными, будто в кухонных прихватках. Он беспокоился, что ему придется говорить без присутствия адвоката и позвонил ему, пока я стоял на пороге, получив указание отправить меня прочь. Однако Деспайне все же оставался носителем той культуры без барьеров, где вечный дефицит всего вынуждает людей делиться. Он произносит с улыбкой, обнажающей промежуток в передних зубах: «Я не имею ничего против Пуига. Ему лишь нужно научиться ценить людей».
Деспайне говорит, что для их пятой попытки побега к ним присоединилась тогдашняя девушка Ясиеля по имени Йенни, с глазками диснеевской Бэмби и татуировкой шипастого сердца на спине. «Женщины с прошлым и мужчины с будущим — это самые интересные люди», — написала она недавно на Фейсбуке, где каждое её фото, демонстрирующее пышную фигуру, набирает сотни «лайков» (к сожалению, нам не удалось найти фотографий Йенни, но зато мы нашли фотографии нынешней жены Пуига).
Другой путешественник, Лестер, был священником из Сантерии, не менее колоритным: с прической «Помпадур» и джинсами клёш, стянутыми бантом. Деспайне, встречавшийся с сестрой Лестера, вспоминает: «Он устроил для нас церемонию: принёс в жертву курицу, произнёс молитвы, вот это всё. Нам пригодилась бы любая помощь».
После трёхчасовой езды из Сьенфуэгоса в Матансас они высадились на берегу, передвигаясь по ночам, скрываясь днём, и наконец прибыв к скоплению рифов, укрытых мангровыми деревьями. Хотя Мексика не была точкой назначения, Пуиг не мог позволить себе отправиться в Штаты напрямую. Иностранец, иммигрирующий без контракта, рассматривается MLB как любитель. А это значит, он может вести переговоры лишь с одной командой — которая выберет его на драфте. Напротив, объявив себя свободным агентом перед прибытием, такой игрок может общаться со всеми заинтересованными, этот нюанс стоит миллионы. Конечно же, федеральный закон запрещает платить деньги гражданам Кубы — или «торговать с врагом» — так что игрок вроде Пуига должен не только сбежать, но и легализоваться в стране, где на самом деле он не собирается оставаться.
Контрабандисты, которые вывезли Пуига, переправляли кубинцев через Мексику многие годы. Деспайне помнит, как звали большинство из них, и я легко напал на их след. Капитан судна — 35-летний Йандрис Леон по кличке «Лео». Он покинул Кубу со своей семьёй в середине 2000-х и поселился в сельской местности во Флориде, где его сестра и родители устроились на работу на птицефабрику. Лео не был создан для ощипывания мертвых куриц на конвейере. «Он живёт по-своему» — так заявлял жених его сестры в суде, за несколько месяцев до побега Пуига на лодке Лео. Фактически, в тот момент сотрудники Агентства национальной безопасности США искали Лео. Суд по его делу (вымогательство 40 тысяч долларов у семьи мигрантов, которых он удерживал в плену) начинался в сентябре. United Press International называла его «одним из самых основных главарей Кубинско-Американской мафии».
С частью обязанностей Лео помогал 40-летний Томас Велес Валдивиа по кличке «Томасито». Его прокуратура Флориды разыскивала за кражу мусоровоза. После ареста в 2005 году он пропустил свой залоговый платёж и позже появился на Исла Мухерес, где, судя по всему, нашел новое призвание: перевозить мигрантов в краденых лодках, а затем – перекрашивать эти лодки и регистрировать их по фальшивым документам. Канкунская газета «Por Esto!» сообщала, что Томасито рассчитывал на защиту властей острова, которые знали о его проделках, но никогда не арестовывали.
Томасито, его младший брат (оригинальная кличка «Младший»), и еще двое подельников-контрабандистов («Китаец» и «Венгр») возглавили перевозку Пуига и компании к докам Исла Мухерес — некогда рыбацкой деревни, теперь привлекающей путешественников, уставших от ритма Канкуна. Деспайне не мог вспомнить название их мотеля, только то, что он был достаточно далеко от туристических маршрутов. «Вроде того, куда вы бы пошли с проституткой» — говорит он. За исключением коротких прогулок по темному двору с бассейном, иммигранты были заключены в номере на одного человека: Пуиг и Йени на одной кровати, Деспайне и Лестер (а он легче боксёра где-то на сотню кило) — на другой. «С перегородкой из подушек между нами» — вспоминает Деспайне.
Их никто не охранял, но и идти им было некуда. В Мексике они были нелегально, доставленные бандой, которая, казалось, пользовалась благосклонностью мексиканской полиции. Будь они просто терпеливыми – ждите и Пачеко переведёт деньги – ценность Пуига обеспечила бы всем безопасный проход. Но контрабандисты жаждали мгновенной наживы. Ежедневный «налог» на Пуига вскоре превысил 400 тысяч долларов. Если вначале их угрозы скорее были тактическими — «заплати, или мы сделаем что-нибудь сумасшедшее» — то теперь они подпитывались растущим раздражением. Деспайне говорит: «Это грязный бизнес, конечно же, но они профессионалы. Проблема была в том, что им не заплатили».
На третью неделю этого противостояния контрабандисты стали прикидывать другие возможности возместить расходы. Возникла идея “продать” Пуига на аукционе. Если спортивный агент получал большой процент от контракта Пуига (стандарт — 5 процентов) – то сколько он мог бы заплатить вперед, чтобы записать Пуига в ряды своих клиентов?
В Лос-Анджелесе зазвонил телефон Гаса Домингеса, бывшего агента, который теперь консультировал TopTen Sports International. «Они предложили 175 тысяч долларов как стартовую цену, и дальше оно пошло вверх», — вспоминает Домингес. Но ему надо быть осторожным. В 2007 году Домингеса приговорили к 5 годам тюрьмы за перечисление 225 тысяч долларов посреднику в Мексике. Власти США сочли это мошенничеством. Домингес настаивал, что защищал клиента, уроженца Кубы и бывшего инфилдера «Сиэттла» Йуниески Бетанкура, который отказался исполнить обещание заплатить своим перевозчикам процент от контракта. Они угрожали сломать ему ноги, если Домингес не покроет этот долг: «То, через что проходят игроки, чтобы попасть сюда – это нечестно».
На севере штата Нью-Йорк зазвонил еще один телефон – Джо Кехоски, бывшего агента и консультанта. «Первая ставка — 250 тысяч, через день цена выросла до 500», — рассказал Джо. Он уже получал такие звонки раньше (как и большинство агентов с клиентами-латиноамериканцами) – хотя правила MLB про «ложные мотивы» запрещают агентам платить что-либо, чтобы заполучить игрока. Джо говорит мне: «Никто на Кубу не поедет за парнем вроде Пуига, чтобы потом уступить его агенту по доброте душевной».
Интерес рос, градус раздражения тоже. И Пачеко, наконец, включился в игру. Согласно судебному иску, Пачеко и другие финансисты из Майями наняли наняли группу бандитов для высадки на Исла Мухерес. Последовал штурм мотеля, словно списанный с тысяч сценариев боевиков. И, если верить судебным записям, было подстроено похищение. Через несколько дней Пуиг оказался в Мехико.
«Этот парень, который тебе понравился. Он только что сбежал с Кубы».
Человек из «Доджерс» в шляпе-панаме по имени Майк Брито, многолетний скаут организации, получил новость напрямую со своей бывшей родины. Известие принес его брат, оставшийся на острове, откуда сам Брито сбежал еще десятилетия назад.
Несмотря на то, что Куба запрещает американским командам вести скаутскую деятельность, Брито видел Пуига в Канаде, на турнире «U-18», и поклялся не упускать парня из виду. Теперь он бил тревогу, убеждая Логана Уайта, вице-президента «Доджерс» по скаутингу любителей, отправиться в Мексику ближайшим рейсом. Пуиг был не в лучшей форме, он не играл уже год, и отказывался показывать что-либо, кроме тренировок на бите. Но что-то было в его физических данных, намекало на большую скорость, взрывоопасность – всё это сбивало Уайта с толку: «Я думал: «Божечки, этот парнишка особенный».
Если «Доджерс» хотели провести сделку, действовать надо было быстро. Оставалось менее недели до нового ограничения бюджета на бонусы международным игрокам — $2,9 млн. Значит, Пуиг должен был оказаться в команде раньше. И у Уайта был лишь один шанс заключить сделку, которую непозволительно упустить. За пару дней ему предстояло убедить не только Пуига, но и агента Хайме Торреса, любимца новоприбывающих кубинцев, который уже встретился с Ясиелем в Канкуне, если верить показаниям Деспайне. Сам Торрес настаивает, что никогда не пересекался с контрабандистами, не является агентом Пуига, и отказался комментировать, как Пуиг добрался до Мексики.
В 2 часа ночи Уайт, упившийся «Маунтин Дью», разбудил Пола Фраера, еще одного высокопоставленного скаута «Доджерс», бывавшего в Мексике, и изложил свой план: сделка на 7 лет и 42 миллиона долларов, рекорд для беженца с Кубы.
«Ты в своём бл##ь уме?» — спросил Фраер.
Уайт настаивал: «Смотри, если ты боишься, дай мне знать сейчас».
Контракт был подписан за четыре дня до 2 июля, когда в силу вступил новый потолок бонусов. И вызвал рефлекторное фырканье по всей лиге. Канал ESPN назвал это «чрезмерной и ужасающей реакцией». Один скаут заявил Baseball America: «Я не знаю, что там у «Доджерс» творится».
“Доджерс” мечтали о Пуиге так же сильно, как и о том, чтобы донести своё послание до всех проспектов в Латинской Америке, где клуб некогда был самым популярным. После тёмных дней эры МакКорта командная казна снова наполнена. Генеральный менеджер команды Нед Коллетти говорит: «Мы снова в деле».
Чтобы облегчить переезд Пуига, «Доджерс» поместили его в команду из лиги новичков Аризоны, и дали ему наставника, школьного тренера по борьбе Тима Браво, официально занимавшего должность «Директор культурной ассимиляции». Их первые совместные дни – первые для Пуига на американской земле – были настоящим чудом. Все новое, все другое другое, даже в монотонных пустынных пространствах, окружавших Ранчо Кэмелбэк. Браво сказал мне, что пытался удержать Пуига от неприятностей, но это не всегда было просто. «Он говорил «Да, да, да», а я — «Нет, нет, нет».
В итоге Пуиг почти что жил в круглосуточной закусочной Денни, день за днём приходя туда за стейком с яичницей. Переключая каналы, он наткнулся на комик-трио «Три Бездельника» и хихикал над их шутками часами. Ему нужно было выучить не только английский язык, но и все устройство современной жизни: чаевые, банкоматы, ярлычки на одежде, заправка машины. Браво говорит: «Трудно признать, но это я научил его водить. Мы брали мою арендованную машину после тренировок, катались у парковок Ранчо Кэмелбек. Делали всё то, чему бы вы учили подростка».
3 июня 2013 года, через год после первого шага на земле США, Пуиг оказался в составе «Доджерс» первый раз. На его джерси был номер 66, по причуде менеджера клабхауса Митча Пула, считавшего, что Пуиг своими манерами «как бы похож на Тасманского Дьявола» (из мультфильма Looney Tunes). В организации знали, что у Пуига не все гладко — на весенних сборах в команде АА-лиги из Чаттануги его уже арестовали первый раз за превышение скорости – но «Доджерс» были в отчаянии. Несмотря на общий баланс зарплат в $216 млн, команда была на последнем месте, а некоторые игроки состава выбыли из-за травм.
Пуиг дебютировал в матче против «Сан-Диего Падрес» с синглом-блупером. В защите он, словно базукой, бросил мяч на первую базу. На следующий день он выбивает два хоумрана, еще через два дня – грэнд-слэм. К концу месяца Пуиг набрал 44 хита. Это дебют, уступавший лишь Джо ДиМаджио. Вчерашний новичок мгновенно стал «рок-звездой», купаясь в славе и любви фанатов, чего так не хватало на Кубе, где так тщательно присматриваются к любым слабостям и эффектным выступлениям.
Будь то бессмысленный подкат в дом после уок-офф хоумрана или мальчишеская тусовка в особняке Playboy во время перерыва на Матч Звёзд, Пуиг зацепил что-то родственное в том народном уважении к «национальному времяпрепровождению». Ничто не символизировало это сильнее, чем мощный выстрел Ясиеля в серии NLCS против «Сент-Луиса»: откинув биту и триумфально семеня к первой базе, он внезапно осознал, что мяч ударился в забор, и надо бы ускориться – и даже тогда он добрался до третьей базы, успев по пути подпрыгнуть. «Он, должно быть, думает, что все еще играет где-то в другом месте» — возмутился после матча Карлос Белтран, ветеран «Кардиналс».
В этот момент поклонение Пуигу, его критика и защита стали настолько ожесточенными, что в одном спортивном блоге задались вопросом: может быть, фракциям «Ненавистников Пуига» и «Ненавистников ненавистников Пуига» стоило бы помириться? Даже с учетом позднего старта в сезоне фан-джерси Пуига стали третьими по популярности во всей лиге.
Восхищение было неотделимо от загадки. Чем больше Пуиг отдалялся от своего прошлого, тем сильнее росла легенда о нём. За одну ночь он прыгнул из XIX века в XXI – это чувство знакомо многим в сообществе иммигрантов Лос-Анджелеса – и продолжал настаивать, что его единственным желанием было помочь «Доджерс».
Казалось, он наслаждался ощущением командного духа, когда провоцировал корейского питчера Хин Джин Рю на шуточные поединки по тхэквондо, кормил Хуана Урибе бананами каждый раз, когда солидный третьебазовый выбивал хоумран (пока «Доджерс» не положили конец этому ритуалу, переживая за то, как шутки о Кинг-Конге выглядят со стороны). Он вёл себя щедро и с фанатами, особенно с самыми младшими, подписывая бейсболки и позируя на камеру с малышами. Одним октябрьским вечером он, заранее ничего не анонсировав, пришел на поле Детской лиги северо-восточного Лос Анджелеса, что на холмах прямо напротив стадиона «Доджерс». После матча почти час раздавал автографы и позировал для фото — а потом настоял на тренировке по отбиванию.
“Это просто снесло нам крышу, — сказал Джон Вергара, чей 9-летний сын Даниэль отбил мощную подачу Пуига. — Я тренировал в этой лиге около 14 лет, и никогда ни один действующий игрок «Доджерс», ни одна звезда — никто не приходил к нам на поле и не делал такого”.
В то же время Пуиг был единственным в «Доджерс», кого пресса считала недоступным. Он отказывал в интервью кроме двух случаев: если надавит PR-служба и если его помощник, которого называли в «супервайзером VIP гостя», даст согласие. Во время интервью Пуиг жмурился — и выглядел в этот момент словно боксёр-тяжеловес Флойд Патерсон — или ухмылялся, напоминая комика Трейси Моргана. Говорил он о том, как рад быть “Доджером”.
После двух месяцев переговоров мне удалось добиться десятиминутной встречи с ним на оживленной кухне кафе «Homegirl» в Чайна-тауне, во время традиционной предсезонной командной акции «Караван Сообщества». Пуиг снял свои золотые украшения и нацепил на волосы защитную сетку, чтобы помочь гангстерам на УДО, которые в тот момент занимались выпечкой. Я прервал его первую в жизни дегустацию лимонного батончика. Не верилось, что в таких условиях он что-то расскажет. Но когда я спросил его о необычно поздних записях в Instagram или Twitter — казалось, он пытался забыться в футбольных баталиях в видеоиграх до рассвета — Пуиг признал, что иногда не мог остановиться и отдохнуть: если просто закрыть глаза, в голове клубится слишком много посторонних мыслей.
Пуиг припомнил кубинское выражение: “Dormir es cuando te toca a morir.” В переводе что-то теряется, но не сильно: «Спать будешь, когда настанет твоя очередь умирать». Пуиг продолжил на испанском: «По этой причине я сплю одним глазом». Я испытал большое искушение спросить, не связано ли это бейспокойство с побегом — но в то же время был уверен, что стоит спросить, и встреча закончится. Вместо этого я предложил продолжить беседу на весенних тренировках. Пуиг согласился, но когда мы встретились через месяц в раздевалке на Ранчо Кэмелбэк, он вёл себя так, будто мы видимся впервые, и три дня подряд отказывался со мной говорить. Вскоре я узнал некоторые детали, которые могли пролить свет на такое поведение.
Даже после подписания в «Доджерс», когда миллионы долларов потекли рекой, и Пуиг надёжно укрылся в одном из новейших люксовых лофтов в центре Лос-Анджелеса, бегство все еще преследовало его. Как показали документы суда и рапорты допросов, контрабандисты – те самые, кто хотел процентов за просрочку, будто бы тот мотель на Исла Мухерес был штрафстоянкой – не переставали требовать денег. Когда Пуиг был спасён, бандиты отправились на поиски.
В конце лета 2012 года один из подельников появился в Майями, в магазинчике «Olofi Discount & Articulos Religiosos» в Сантерии, который открыл боксёр Деспайне. Он зажал Деспайне в угол. Тот вспомнил, что пистолет упирался ему в печень – необычная анатомическая деталь, но боксёр обычно знает, что где болит. «Тот человек… сказал мне передать Пуигу, что, если он им не заплатит, они его убьют» — заявил Деспайне в показаниях.
Один из контрабандистов также позвонил матери Деспайне, Идалии Диас, которая все еще жила на Кубе, на окраинах Сьенфуэгос, в квартале, где пасутся лошади, а мужчины, раздевшись по пояс, играют на улицах в домино. Диас сидит в своей маленькой гостиной со стенами персикового цвета и вспоминает: «Он попросил у меня адрес семьи Ясиеля Пуига. Я сказала ему: послушай, я не могу дать тебе адрес, я не знаю его. Он настаивал, говорил, ты должна мне сказать, где живет Пуиг».
Она не понимала, к чему спешить – Деспайне, знавший, что его мать будет волноваться, не посвящал её в суть аферы – но звонивший был непреклонен. «Он говорил мне: мы сожжем дом Пуига, а если ты не скажешь, где он находится, мы и твой дом сожжём».
Для Деспайне это было слишком. Он позвонил Пуигу и договорился разобраться в ситуации. К тому моменту, согласно данным следствия, Пуиг уже выплатил Пачеко и трем другим подельникам более $ 1.3 млн. Хотя сумму невозможно проверить – и адвокат Пуига настаивал, что такие детали были «неуместным ударом по репутации Ясиеля» — Деспайне заявил, что эти переводы обсуждались в его присутствии. Когда Деспайне впервые прибыл в Майями, он жил с Пачеко, пока того не арестовали за очередную попытку ограбления.
В показаниях Деспайне предположил, что Пуиг выплатил $300 тыcяч Пачеко, открывшему новое дело, компанию “Service Sport Miami”, через две недели после подписания Пуигом контракта с «Доджерс». Пуиг якобы заплатил от 400 до 500 тысяч Алберто Фариньясу, 49-летнему вице-президенту компании Пачеко «T&P Metal», и еще 600 тысяч адвокату в Майями Маркосу Гонсалезу. Наконец, Деспайне предположил, что Пуиг заплатил неизвестный процент от контракта агенту, что было ожидаемо, но еще столько же получил человек по имени Хильберто Суарес, открывший компанию «Miami Sport Management» в начале 2013 года.
Когда Деспайне позвонил Пуигу, тот, судя по всему, набрал Суаресу. Деспайне ехал вместе с ним на машине во время этих переговоров. Он утверждает, что слышал, как Пуиг просил Суареса положить конец этим угрозам. Суарес же, как утверждает Деспайне, сказал Пуигу не волноваться: он «нейтрализует» Лео, главаря контрабандистов.
То, что могло быть лишь громким словом – чтобы впечатлить Пуига и успокоить Деспайне – вскоре вышло из-под контроля. Через месяц, согласно показаниям, Суарес позвонил Деспайне, предоставив доказательства, что «проблема решена». Когда его спросили, что это значит, Суарес посоветовал Деспайне поискать в интернете полное имя Лео. И вот оно, на мексиканском новостном сайте: кубинец Йандрис Леон Пласия, мафиози, разыскиваемый за перевозку нелегалов из Канкуна, убит.
3 октября 2012 года в верхнем районе Канкуна тело Лео нашли на обочине дороги, с 13 пулевыми отверстиями. Пять ран были в спине, что, по мнению Юкатанской газеты «Кеки», означало, что убийцы сделали из Лео «оленя». На слэнге подворотен это означало, что жертве велели бежать, чтобы это выглядело как охота.
Деспайне быстро признался мне, что у него нет доказательств того, что кто-либо из спонсоров Пуига причастен к убийству Лео. Он уверен, что контрабандистам по факту выплатили деньги. В тот момент Деспайне лишь надеялся, что все это было «трюком», а Суарес просто воспользовался новостью об убийстве. Вскоре мексиканские власти арестовали Томасито, контрабандиста, которого местная пресса назвала одним из организаторов убийства Лео. Но Томасито, осужденный лишь за кражи лодок, сообщил властям, что Лео был убит на сделке по продаже наркотиков, кем-то, кого называли «Личность».
Чтобы удостовериться, что этот «Лео» был тем же контрабандистом, который удерживал Пуига, я показал Деспайне фото с места преступления, которое сопровождало одну из статей. Жесткие кадры: гладко выбритый и ровно стриженный мужчина в рубашке «Aéropostale», кровь течет из уголка рта… Но реакция Деспайне превзошла мои ожидания: он закрыл глаза, спрятал голову в своих огромных руках. Сделал глоток рома. «Черт возьми, — наконец произнес он. — Он же такой молодой».
По завершении сезона 2013 года — “Доджерс” вернулись в плей-офф — Нед Коллетти вызвал несколько игроков, чтобы поговорить наедине. Генеральный менеджер пытался понять, что сказать Пуигу, человеку, чья история не поддаётся простому описанию. «Какими бы ни были испытания и тяготы, выпавшие на его долю — я уверен, вы не сможете полностью понять его, если не прошли через это сами», — сказал мне Коллетти.
Он поздравил Пуига за невероятный год, когда ему пришлось очень быстро освоиться в новом мире. Коллети сказал ему: «Ты – тот, кто приносит много радости многим людям». Но также напомнил Пуигу, что тот больше не новичок, не растерянный паренёк в бегах: «Это новый этап твоей жизни, я хочу, чтобы ты думал о будущем. Будь готов. Будь мудр». Пуиг кивнул. Он старался, но было тяжело: «Там, откуда я прибыл, особо не думаешь о завтрашнем дне».
В декабре, на той же неделе, когда Пуигу исполнилось 23, он стал отцом (мать детей нынешняя супруга — Андреа де ла Торре, а не Йени — подружкой из Сьенфуэгоса). Его сыну, Диего, было всего 20 дней от роду, когда патрульный остановил машину Пуига, который по пути из Майями в Орландо развил скорость в 177 километров в час. Пуиг спешил познакомить свою уехавшую с Кубы маму с внуком. На записи с камеры в полицейской машине можно услышать, как патрульный спрашивает Пуига: «Это ваша мама? О нет, чёрт возьми».
«Офицер, мне жаль» — говорит Пуиг, появляясь в кадре в ярких розовых шортах.
«Если тебе наплевать на жизнь собственной матери, тогда о ком ты вообще можешь заботиться?» — повторяет патрульный.
Оставшись на заднем сидении патрульной машины, вне объектива камеры, Пуиг раздраженно взревел. Это был голос человека, которого преследует прошлое. Ясиель обратился к себе на испанском: «Какого х** тебе надо было гнать, Пуиг? Приятель, тебе надо учиться».
В тот же месяц Пуигу предстояло распутать еще один узел: его дружба с Йуниором Деспайне развалилась. Они пережили изматывающее путешествие вместе, два отстранённых кубинских атлета в поисках нового старта, но теперь Пуиг – мультимиллионер, а Деспайне, связной между Майями и Сьенфуэгосом, ощущал себя забытым. Магазин в Сантерии разорился. Однажды вечером, на курорте Миккосуки в индейском казино на границе парка Эверглэйдс, Деспайне украл выигрышный билет на 300,60 долларов у другого посетителя, и тоже, как и Пуиг, оказался в наручниках.
Несколькими месяцами ранее он тайно начал сотрудничать с адвокатами Корбачо Даудино, сообщая им детали, которые мог знать только близкий к Пуигу человек. Даже адвокат Пуига признал: непохоже, чтобы тот выдумал всё с чистого листа. В то же время он назвал Деспайне навязчивым человеком, о чьих мотивах можно лишь догадываться. Деспайне настаивал, что у него нет финансового интереса – он свидетель, а не истец.
Когда Пуиг понял, что Деспайне работает против него, их разлад стал почвой для мести. На Кубе бывший товарищ Пуига по команде, питчер «Элефантес» Ноэлвис Энтенса, сообщил в госбезопасность, что к нему подошли с предложением о побеге. Подозреваемым он назвал младшего брата Деспайне, Тито, которого арестовали за попытку организовать незаконную эмиграцию питчера. И хотя неясно, насколько вовлечен в это Пуиг (и был ли вообще), Деспайне понял что к чему. С помощью адвокатов Корбачо Деспайне поспешил дать показания, зная, что его живописные заявления опозорят Пуига. Это было лучшее, что он мог сделать для Тито, которому светило до 12 лет тюрьмы за преступление, которое сложно понять: сопутствующий ущерб двух упрямых правительств, двух столкнувшихся доктрин бейсбола.
Когда они говорили последний раз, Пуиг сказал Деспайне: «Делай что хочешь, но потом не плачь из-за последствий». Это было угрозой, а также наставлением. И может быть – откровением о его собственной жизни.
***
Май 2014 года. Автор текста – Джесси Кац, для журнала Los Angeles magazine
P.S. На сегодняшний день (11.01.2020) Ясиелю 29 лет и он провел семь лет в MLB из которых шесть в джерси «Доджерс», а также год в джерси «Редс» и «Индианс». Пуиг является свободным агентом и его ждет новая команда в карьере. В прошлом году Ясиель получил гражданство США. Теперь его жизни и безопасности ничего не угрожает. Прозвище «Wild Horse» («Дикий конь») прочно закрепилось за нашим героем, возможно, на всю жизнь.