Давайте вернёмся в прошлое, в один из дней 2001 года. В своём доме в Гучленде в штате Виргиния сидят 18-летний Джастин Верландер и его отец Ричард. Они ждут телефонный звонок. Это день драфта Высшей Лиги. Люди гадают, выберут ли «Твинс» суперзвезду студенческого бейсбола питчера Марка Прайора (в клубе выбрали ставшего легендой Джо Мауэра).
Отец и сын считают, что Джастин может быть очень похож на Марка Прайора.
Они надеются, что это будет очень хороший день.
Самое забавное заключается в том, что этот день оказался лучшим из всех, что могли быть. Но в тот момент они этого не чувствовали.
Джастин Верландер был доминирующим питчером команды школы Гучленда. В среднем он делал ровно два страйкаута за иннинг — 142 за 71 — и за весь сезон пропустил всего четыре рана. Он был худощавым, но высоким, его телосложение говорило о практически неограниченном потенциале. А его рука была из тех, которые называют благословенными. Когда ему было лет десять, Джастин с отцом были на озере. И они решили устроить соревнование, кто дальше забросит камень.
Ричард бросил свой примерно в середину озера и был доволен собой.
Камень Джастина приземлился на противоположном берегу.
«У меня отвисла челюсть», — позже рассказывал Ричард. Возможно, в тот момент они полностью осознали, какая судьба предначертана Джастину. В играх детской лиги он бросал столь сильно (и столь же неконтролируемо), что многие ребята просто уходили из лиги, чтобы не встречаться с ним. Когда ему было 14, тренер Уэйн Спенсер бросил ему вызов, предложив выполнить свою самую сильную подачу.
«Эй, Салли!», — крикнул Спенсер Верландеру, приседая позади дома. — «Поручень кресла выглядит лучше».
Будь то обыкновенный сексизм или же просто глупая шутка, Верландер сжал зубы и впервые бросил со скорость 80 миль в час. Вскоре после этого он бросил 85 миль в час, а затем и 90. К моменту окончания школы скауты фиксировали скорость 93 мили в час.
«Я просто выбивал всё дерьмо из этого мяча», — говорит Джастин.
Но скауты знали, что это ещё не всё. Они говорили о том, какие у него длинные руки, сколько мышц он ещё нарастит. Они чувствовали, что скоро он будет бросать ещё сильнее.
«Он очень похож на Джека Макдауэлла», — говорил один, сравнивая Верландера с правшой, произведшим фурор в Стэнфорде, а затем выбранным под пятым номером на драфте, дважды выигрывавшим по двадцать матчей и получившим приз Сая Янга 1993 года.
Всё наводит на мысль, что Верландеры в тот день ждали и думали о том, что Джастин может быть выбран в первом раунде. Но и это ещё не всё. Были и вопросы. В выпускной год у него на некоторое время упала скорость подачи. Ричард раз за разом пытался объяснить, что это из-за болезни, что всё довольно быстро вернулось. Но скаутам платят за то, чтобы они сомневались. Падение скорости это плохо. Он травмирован? Достиг своего потолка?
Знали они и то, что некоторые скауты сомневаются в его контроле. Он был не настолько непредсказуем, как в детской лиге Гучленда, но всё ещё нестабилен. Сможет ли он обуздать свои подачи? Получится ли у него контролировать мяч?
Учитывая все эти вопросы, Baseball America прогнозировал Верландеру выбор между восьмым и двенадцатым раундами. Это не кажется отцу и сыну приемлемым, поэтому они объявили, что Джастин поступит в расположенный недалеко университет Олд Доминион и будет учиться там, если его не возьмут в первых трёх раундах. Такие вещи часто происходят перед драфтом. Люди, знавшие Джастина, сомневались в реализации этой угрозы: они знали, насколько сильно он хочет играть в профессиональный бейсбол. Это было его единственной настоящей мечтой с того дня, как он перебросил камень через озеро.
Карты уже сданы. Отец и сын в ожидании звонка.
Прошли первые три раунда… и Джастина никто не выбрал. Это разочаровывает, но не слишком удивляет. Теперь наступает более трудная часть. Как низко его задрафтуют? Сделает ли команда, выбравшая его, серьёзное предложение? Проходит четвёртый раунд, за ним пятый, шестой и седьмой.
Зона, куда его отправляли прогнозы, всё ближе. Отец и сын продолжают ждать. Звонка по-прежнему нет. Драфт переходит в двадцатый раунд, но телефон упрямо молчит.
Уже прошли раунды «какого чёрта?», выстрелы вслепую, 23-й, 31-й и 39-й, когда команды покупают лотерейные билеты — Уэс Маккротти, Марк Комолли, Сесар Монтес де Ока, Джастин Сассанелла.
Всего на драфте 2001 года клубы выбрали 1469 игроков. Пара команд не сделала ни одного пика в последних десяти раундах, потому что у них закончились идеи. Джастина Верландера среди них не было.
Спорт полон историй великих атлетов, которых вдохновила боль от того, что их назвали недостаточно хорошими. Самая известная — история Майкла Джордана, которого исключили из школьной баскетбольной команды на втором году обучения.
Мы просто обязаны рассказать эту историю, потому что она не так проста. Джордана не просто исключили. Он был второгодкой, а второгодки играли в резервной команде. Джордана туда не взяли. А ещё одного второгодку, не слишком известного парня по имени Харвест Лерой Смит, включили.
Джордан никогда об этом не забывал.
* Смит играл за команду университета Северной Каролины в Шарлотте, когда я там учился. Я брал у него интервью для студенческой газеты. Он был приятным парнем, который и не подозревал, что впоследствии в его честь назовут кроссовки Air Jordan, за ту роль, что он сыграл в карьере Майкла. Правда была в том, что Смита взяли в команду за рост 201 см, в то время как рост Джордана не достигал и 180 см. Тренер хотел больше подборов. Справедливости ради, Смит был не так плох. Позднее он играл в нескольких профессиональных лигах, а затем работал на телевидении.
Суть истории, однако, не в том, что Джордан технически был отчислен или ему попросту предпочли другого игрока. Точно так же суть истории Верландера не в том, что мимо него прошли на драфте или его угрозу уйти в колледж восприняли всерьёз. Суть в том, что они никогда не отпускали от себя эти чувства.
На церемонии введения в Зал Славы, перед тем как произнести речь, Джордан убедился, что Смит был в зале.
«А вот и Лерой Смит», — сказал он в тот день. — «Меня отчислили, а его взяли в команду, и сегодня он здесь. Он всё тот же парень за два метра ростом, он не стал выше, и вероятно играет на том же уровне. Но он начинал вместе со мной. И когда он попал в команду, а я нет, я хотел доказать не только Лерою, не только себе, но и тренеру, выбравшему его. Я хотел убедиться, что он понял — ты совершил ошибку, чувак!»
Джордана критиковали за то, что эти слова прозвучали горько, как бы разорвали старого тренера в день, который ожидался как праздник… но я никогда не понимал критиков. Это был его день, его церемония, и его слова были грубыми, но честными. Джордан вывел баскетбол на совершенно иной уровень, и топливом для него служили голод, ярость и необходимость доказать всем сомневающимся, как они не правы. В этом он не одинок. Гарри Гудини стал самым известным фокусником, подпитываясь тем же самым. Как писал иллюзионист и историк Майк Кавени: «Гудини недостаточно было победить. Все остальные должны были проиграть». Так было и с Джорданом.
Джордан не остановился на школьном тренере. Всю свою карьеру в НБА он искал сомневающихся, даже когда в нём никто не сомневался. Он искал малейшие обиды и упрёки… когда другие игнорировали его во время матча Всех Звёзд… когда люди говорили, что он лишь снайпер и не приведёт команду к чемпионству… когда другие говорили что-то плохое, даже если ему приходилось вырывать слова из контекста… когда критики высмеивали его мечту и говорили, что он не сможет стать прежним. Всю жизнь он нуждался в неверующих.
Не каждый великий игрок нуждается в столь взрывоопасном горючем. Но таких много. Том Брэди, кажется, всё ещё цепляется за сомнительную боль от того, что его выбрали в шестом раунде драфта. Я имею в виду, что это неравноценно тюремному сроку за преступление, которого ты не совершал. Парень был выбран позднее, чем ожидал. Но стихийная сила этого чувства обиды сделала Брэди практически непобедимым на протяжении всей его карьеры. И это видно и сейчас, когда ему за сорок.
Как много подобных историй вы слышали? Мой друг Мелвин Стюарт признался, что после победы в заплыве на 200 метров баттерфляем на Олимпиаде 1992 года в Барселоне, когда он стоял на подиуме с медалью, он хотел думать о хорошем, но вместо этого прокручивал в голове имена тех, кто говорил ему, что он не сможет этого сделать.
Так много спортсменов и команд нуждаются в этом. Сколько раз мы слышали, как разыгрывается карта неуважения? Сколько тренеров произносят мотивационные речи, построенные на идее, что весь мир против них?
Что мне кажется интересным в этом, так это то, что одни любят, когда в них сомневаются, а другие принимают эти сомнения как объективную реальность и идут дальше. Я полагаю, что значительному числу читающих это людей говорили, что они не станут кем-то — игроком высшей лиги, легендой Голливуда, звездой баскетбола, автором хитов, известным художником и так далее — потому что звёзды просто не сошлись так, как надо. Мы слишком маленькие. Мы слишком медлительные. У нас нет голоса Мэрайи Кэри, креативности Кадира Нельсона или зрительно-моторной координации Тони Гвинна.
Когда Джастин Верландер в 2001 году остался незадрафтованным, он и его отец были обижены и разъярены. Джастин набрал 15 фунтов веса и разогнал свой фастбол до 95 миль в час. Появившись в команде Олд Доминиона, он выглядел совершенно не тем игроком, которого рекрутировали. Тренер был потрясён.
«Некоторые из команд наверняка пеняют себе сейчас», — говорит Ричард о клубах, прошедших мимо Джастина на драфте.
Конечно, такие были. Год спустя, в конце своего второго сезона в колледже, Верландер сделал 17 страйкаутов в игре против команды университета Джеймса Мэдисона. Его фастбол летел 98 миль в час.
«Я думаю, — сказал один из скаутов после той игры, — мы увидели первый выбор драфта 2004 года».
Верландер был выбран вторым, после того, как «Падрес» весьма прискорбным образом потратили свой пик на Мэтта Буша. Кстати, это отличный вопрос для викторины.
С того дня, когда его не выбрали на драфте, прошло менее пяти лет. Рост Верландера составлял 196 см, вес 102 кг. Скорость его фастбола достигала 100 миль в час и выше. Он вышел стартовым питчером на игру против «Роялс» 22 мая 2006 года и выбил первых десятерых соперников. Матч завершился шатаутом с пятью хитами, три из которых пришлись на последние два иннинга, когда «Тайгерс» вели с разницей в восемь очков.
В девятом иннинге он сделал страйкаут Дагу Минткевичу настолько нелогичным и неберущимся броском, что он, известный своим глазомером, ещё долго бормотал об этом в раздевалке. Даг был отличным игроком, который гордился двумя вещами: он играл в бейсбол самым правильным образом, и его нельзя было выбить страйкаутом.
«Ну что ж, я думаю, именно поэтому он был выбран на драфте первым», — наконец сказал Минткевич.
Ему пояснили, что Верландер не был первым выбором драфта. Его глаза округлились. «И кого же выбрали перед ним?» — недоверчиво спросил он. — «Вам лучше сказать, что это был Альберт Пухольс».
Желание Джастина Верландера доказать, что люди в нём ошибались, никогда не исчезало. Это то, что выделяет его как питчера. Начальный этап его карьеры был не слишком удачным. Он был хорош, стал новичком года и финишировал пятым в гонке за Сай Янгом, но играл нестабильно. Он делал меньше страйкаутов, чем ожидали от парня с таким арсеналом. В возрасте 25 лет он провёл провальный сезон.
Но его арсенал был хорош, а желание бороться было столь велико, что случилось неизбежное — он стал лучшим питчером Лиги и оставался им с 2009 по 2012 год. Это было похоже на коронацию, которую так долго ждали. Он получил приз Сая Янга и должен был брать второй, стал MVP Лиги. Он был великолепен, и казалось, что это даётся ему легко.
Он бросал со скоростью 100 миль в час, у него был разящий кёрвбол, совершенно невообразимый чейнджап, его талант был настолько велик, что в некоторые дни он мог не использовать уничтожающий всё слайдер.
После того, как ему исполнилось 30 лет, и начались проблемы с травмами, пропуском хоумранов, затяжными дуэлями, скептики вернулись к вопросу: из чего сделан этот парень? Конечно, он был прекрасен, обладал лучшим набором подач в лиге, а его окружали игроки уровня Матча всех звёзд. Но что теперь? В 31 год он пропустил больше всех ранов в Американской Лиге. В 32 года он получил травму, а когда вернулся, то два месяца выступал просто ужасно, прежде чем смог нащупать свою игру.
Вот статистика и достижения двух доминировавших питчеров-правшей в возрасте 32 лет:
Питчер A: 157 побед, 97 поражений, ERA 3,52, ERA+ 121, новичок года, приз Сая Янга, титул MVP, шесть матчей звёзд, шансы на ещё два приза лучшему питчеру и два подряд депрессивных сезона.
Питчер B: 168 побед, 128 поражений, ERA 3,34, ERA+ 120, приз Сая Янга и шансы на ещё два, шесть матчей звёзд, два подряд депрессивных сезона.
Первый это очевидно Верландер. Второй — Феликс Эрнандес.
Вы бы сделали ставку на будущее Короля Феликса?
Это говорит следующее: будущее Верландера как великого питчера ещё не было определено. Тайгерс по-прежнему должны были ему $112 млн за следующие четыре сезона, и вам трудно было бы найти менеджера, который захотел бы взять на себя этот контракт.
Но это просто вернуло Верландера назад, в тот день 2001 года, который он провёл дома с отцом. Сомневающиеся вернулись. И снова вдохнули в него жизнь.
«Люди — отстой», — сказал он Брэндону Сниду из Bleacher Report.
Верландер использовал их. Во второй раз в жизни он использовал страшную силу сомнений (вместе с любовью Кейт Аптон), чтобы придать себе новый импульс. В 33 года он занял второе место в гонке за призом Сая Янга, получив при этом на шесть первых мест больше, чем победивший Рик Порселло.
В 34 года его обменяли в «Хьюстон» — для перезарядки батарей нет ничего лучше хорошего обмена. Заключительный отрезок того сезона он завершил с пятью победами и ERA 1,06. Затем он стал MVP Чемпионской серии Американской Лиги.
В 2018 году он снова стал вторым в борьбе за Сая Янга, в близком голосовании уступив Блейку Снеллу.
В 2019 году он получил желанный приз, став лучшим в лиге по числу побед, сыгранных иннингов, WHIP, хитам на девять иннингов и отношению страйкаутов к уокам. Впервые в карьере Верландер сделал 300 страйкаутов за сезон.
Вторая глава карьеры Верландера стала поразительной… и, так как он играет столь же хорошо или даже лучше, чем когда-либо, то стоит задуматься — чем же закончится его карьера? У него уже есть 3000 страйкаутов, 225 побед и WAR больше 71 — готовое резюме для Зала Славы. Но ещё два или три таких сезона и что тогда? Триста побед или 4000 страйкаутов? Но разговоры о цифрах ему вряд ли помогут. Я думаю, он предпочёл бы, чтобы люди хоронили его карьеру. И конечно одной из главных вещей, о которых они говорят, остаются шесть поражений Верландера в матчах Мировой серии. Ни в одном из своих выходов в финале сезона он не провёл более шести иннингов. Он никогда не выглядел самим собой в Мировой Серии. Сомнения возвращаются. И, зная историю Джастина Верландера, можно не сомневаться в том, что их запись он проигрывает каждый день.